post-пост: бокал яда в перспективе
стоило мне выложить пару мыслей о глупости, как она тут как тут.
ах да, уже стерта. но она вернется. дураки всегда возвращаются.
что ж, отвечу некоторым завзятым любителям цитат.
одной цитатой, одним из диалогов сократа.
адаптировано, не беспокойтесь, ваши мозги-лайт не перегорят.
у сократа был молодой друг по имени евфидем, а по прозвищу кросавчег.
ему не терпелось стать взрослым и говорить громкие речи в народном собрании.
сократу захотелось его образумить.
он спросил его:
- скажи, евфидем, знаешь ли ты, что такое справедливость?
- конечно, знаю, не хуже всякого другого.
- а я вот человек, к политике непривычный, и мне почему-то трудно в этом разобраться.
скажи: лгать, обманывать, воровать, хватать людей и продавать в рабство — это справедливо?
- конечно, несправедливо!
- ну а если полководец, отразив нападение неприятелей, захватит пленных и продаст их в рабство, это тоже будет несправедливо?
- нет, пожалуй что, справедливо.
- а если он будет грабить и разорять их землю?
- тоже справедливо.
- а если будет обманывать их военными хитростями?
- тоже справедливо. да, пожалуй, я сказал тебе неточно: и ложь, и обман, и воровство — это по отношению к врагам справедливо, а по отношению к друзьям несправедливо.
- прекрасно! теперь и я, кажется, начинаю понимать. но скажи мне вот что, евфидем: если полководец увидит, что воины его приуныли, и солжёт им, будто к ним подходят союзники, и этим ободрит их, — такая ложь будет несправедливой?
- нет, пожалуй что, справедливой.
- а если сыну нужно лекарство, но он не хочет принимать его, а отец обманом подложит его в пищу, и сын выздоровеет, — такой обман будет несправедливым?
- нет, тоже справедливым.
- а если кто, видя друга в отчаянии и боясь, как бы он не наложил на себя руки, украдет или отнимет у него меч и кинжал, — что сказать о таком воровстве?
- и это справедливо. да, сократ, получается, что я опять сказал тебе неточно; надо было сказать: и ложь, и обман, и воровство — это по отношению к врагам справедливо, а по отношению к друзьям справедливо, когда делается им на благо, и несправедливо, когда делается им во зло.
- очень хорошо, евфидем; теперь я вижу, что, прежде чем распознавать справедливость, мне надобно научиться распознавать благо и зло. но уж это ты, конечно, знаешь?
- думаю, что знаю, сократ; хотя почему то уже не так в этом уверен.
- так что же это такое?
- ну вот, например, здоровье — это благо, а болезнь — это зло; пища или питье, которые ведут к здоровью, — это благо, а которые ведут к болезни, — зло.
- очень хорошо, про пищу и питье я понял; но тогда, может быть, вернее и о здоровье сказать таким же образом: когда оно ведет ко благу, то оно — благо, а когда ко злу, то оно — зло?
- что ты, сократ, да когда же здоровье может быть ко злу?
- а вот, например, началась нечестивая война и, конечно, кончилась поражением; здоровые пошли на войну и погибли, а больные остались дома и уцелели; чем же было здесь здоровье — благом или злом?
- да, вижу я, сократ, что пример мой неудачный. Но, наверное, уж можно сказать, что ум — это благо!
- а всегда ли? вот персидский царь часто требует из греческих городов к своему двору умных и умелых ремесленников, держит их при себе и не пускает на родину; на благо ли им их ум?
- тогда — красота, сила, богатство, слава!
- но ведь на красивых чаще нападают работорговцы, потому что красивые рабы дороже ценятся; сильные нередко берутся за дело, превышающее их силу, и попадают в беду; богатые изнеживаются, становятся жертвами интриг и погибают; слава всегда вызывает зависть, и от этого тоже бывает много зла.
- ну, коли так, — уныло сказал евфидем, — то я даже не знаю, о чем мне молиться богам.
- не печалься! просто это значит, что ты еще не знаешь, о чем ты хочешь говорить народу. но уж сам то народ ты знаешь?
- думаю, что знаю, сократ.
- из кого же состоит народ?
- из бедных и богатых.
- а кого ты называешь бедными и богатыми?
- бедные — это те, которым не хватает на жизнь, а богатые — те, у которых всего в достатке и сверх достатка.
- а не бывает ли так, что бедняк своими малыми средствами умеет отлично обходиться, а богачу любых богатств мало?
- право, бывает! даже тираны такие бывают, которым мало всей их казны и нужны незаконные поборы.
- так что же? не причислить ли нам этих тиранов к беднякам, а хозяйственных бедняков — к богачам?
- нет уж, лучше не надо, сократ; вижу, что и здесь я, оказывается, ничего не знаю.
- не отчаивайся! о народе ты еще подумаешь, но уж о себе и своих будущих товарищах ораторах ты, конечно, думал, и не раз. так скажи мне вот что: бывают ведь и такие нехорошие ораторы, которые обманывают народ ему во вред. некоторые делают это ненамеренно, а некоторые даже намеренно. какие же все-таки лучше и какие хуже?
- думаю, сократ, что намеренные обманщики гораздо хуже и несправедливее ненамеренных.
- а скажи: если один человек нарочно читает и пишет с ошибками, а другой ненарочно, то какой из них грамотней?
- наверное, тот, который нарочно: ведь если он захочет, он сможет писать и без ошибок.
- а не получается ли из этого, что и намеренный обманщик лучше и справедливее ненамеренного: ведь если он захочет, он сможет говорить с народом и без обмана!
- не надо, сократ, не говори мне такого, я и без тебя теперь вижу, что ничего то я не знаю и лучше бы мне сидеть и молчать!
и евфидем ушел домой, не помня себя от горя.
многие, доведенные до такого отчаяния сократом, больше не желали иметь с ним дела, — добавляет историк, записавший для нас этот разговор.
историк, записавший разговор, возможно, апологет сократа платон, а источник, откуда я радостно перепостил этот диалог, здесь.
(c) м.гаспаров, занимательная греция
добавлю и от себя вопрос к вам, о старательные, дочитавшие до этого места: в чем добродетель емфидема, столь редкая в наше время, что практически не встретишь ее в блогосфере?
теперь замолкаю я в страхе: бокал с цикутою привиделся мне!
