умер аксенов
вот уж не хотел добавлять еще один пост!
но василий аксенов отправился на ваганьково.
я далеко не всегда был в восторге от того, что он писал.
но это его ноша, его жизнь. и она закончена.
ничего не хочу писать.
слово московским профессионалам - и простим автору его гимн интеллигенции.
отнесем это на счет состояния аффекта.
нужно учиться терпеть, такие времена.
ян смирницкий
страшно не то, что прощались с аксеновым. за эти три дня все слова — маленькие и большие — уж сказаны. страшен разительный контраст лиц тех людей, кто пришел вчера проститься к дому литераторов, с лицами вообще. глоток человеческого облика, глоток личности, глоток умной благородной печали, собранной в одно время в одном месте: небольшая очередь прошла мимо гроба с цветами и без всего за 40 минут. это 40 минут интеллигенции в россии. интеллигенции у гроба. “как он умел дружить! — говорили. — даже в этот день собрал такую потрясающую компанию”.
…зал заполнился быстро. здесь все одной крови, умеют писать — умеют и хотят слушать. вот только жить очень долго не умеют. и лишь момент острой скорби, наконец, объединяет всех. как полтора года назад объединил аксенов-фест в казани — василий павлович всегда заводил своей свободой, недаром ж говорят, что “русская литература вышла из “шинели” гоголя, а поколение пост-шестидесятников из аксеновской джинсовой куртки”… из его магадана, “ожога”, “метрополя”, недоумевающей от “бочкотары” цензуры, из его травли, травли, травли. из его обостренного чувства совести. прильнуть к которому в последний раз пришли кваша, гармаш, табаков, хуциев, макаревич, ерофеев, литераторы, аспиранты, режиссеры, профессора; вознесенский, евтушенко, ахмадулина.
проводили четко, достойно, без пафоса. словами швыдкого — “его жизнь — это история страны, во всех ее трагических, отвратительных и высоких проявлениях. он знал и бездну этого падения и величия духа, к которому способно подниматься наше отечество”.
безмерно жаль жену майю афанасьевну. последние полгода регулярно справлялись — как? “динамика улучшается”, “состояние стабильно”. зоя богуславская вспоминает: “еще несколько месяцев назад его видела — это был живой вася, розовый цвет лица, такой сильный мужчина, и вдруг оборвалось всё”. сейчас все близкие друзья должны сплотиться вокруг майи афанасьевны, сколько ударов на нее выпало… это сейчас главное; белла ахмадулина: “пусть мой пульс хоть в какой-то мере укрепит майю и поддержит”.
а василий павлович… “он велик не только тем, что затрагивал какие-то политические вопросы, — сказал андрей вознесенский, — хотя и этим тоже, разумеется. но он создавал книги для жизни!” всегда старался жить жизнью молодых, работал с новым языком, своей судьбой подтверждая суть шестидесятников “как десант из xxi века”. зайдите в любой книжный магазин — книги аксенова в лидерах продаж. был нужен вчера, останется нужен и завтра. “то, что он умер здесь, с нами, на этой земле, не отменяет того, что он писатель мирового масштаба, — равно как русской, аксенов принадлежит и американской, и европейской литературе”. он был утешением.
…в завершение на сцену вышел великий джазмен и саксофонист алексей козлов: “василий павлович всей своей сутью соответствовал образу джазового музыкант а. он часть нашей братии. я хочу сыграть на прощание его любимую пьесу…”
кортеж двинулся к ваганьковскому кладбищу.
//mk.ru/culture/316573.html (и фото)
но василий аксенов отправился на ваганьково.
я далеко не всегда был в восторге от того, что он писал.
но это его ноша, его жизнь. и она закончена.
ничего не хочу писать.
слово московским профессионалам - и простим автору его гимн интеллигенции.
отнесем это на счет состояния аффекта.
нужно учиться терпеть, такие времена.
ян смирницкий
страшно не то, что прощались с аксеновым. за эти три дня все слова — маленькие и большие — уж сказаны. страшен разительный контраст лиц тех людей, кто пришел вчера проститься к дому литераторов, с лицами вообще. глоток человеческого облика, глоток личности, глоток умной благородной печали, собранной в одно время в одном месте: небольшая очередь прошла мимо гроба с цветами и без всего за 40 минут. это 40 минут интеллигенции в россии. интеллигенции у гроба. “как он умел дружить! — говорили. — даже в этот день собрал такую потрясающую компанию”.
…зал заполнился быстро. здесь все одной крови, умеют писать — умеют и хотят слушать. вот только жить очень долго не умеют. и лишь момент острой скорби, наконец, объединяет всех. как полтора года назад объединил аксенов-фест в казани — василий павлович всегда заводил своей свободой, недаром ж говорят, что “русская литература вышла из “шинели” гоголя, а поколение пост-шестидесятников из аксеновской джинсовой куртки”… из его магадана, “ожога”, “метрополя”, недоумевающей от “бочкотары” цензуры, из его травли, травли, травли. из его обостренного чувства совести. прильнуть к которому в последний раз пришли кваша, гармаш, табаков, хуциев, макаревич, ерофеев, литераторы, аспиранты, режиссеры, профессора; вознесенский, евтушенко, ахмадулина.
проводили четко, достойно, без пафоса. словами швыдкого — “его жизнь — это история страны, во всех ее трагических, отвратительных и высоких проявлениях. он знал и бездну этого падения и величия духа, к которому способно подниматься наше отечество”.
безмерно жаль жену майю афанасьевну. последние полгода регулярно справлялись — как? “динамика улучшается”, “состояние стабильно”. зоя богуславская вспоминает: “еще несколько месяцев назад его видела — это был живой вася, розовый цвет лица, такой сильный мужчина, и вдруг оборвалось всё”. сейчас все близкие друзья должны сплотиться вокруг майи афанасьевны, сколько ударов на нее выпало… это сейчас главное; белла ахмадулина: “пусть мой пульс хоть в какой-то мере укрепит майю и поддержит”.
а василий павлович… “он велик не только тем, что затрагивал какие-то политические вопросы, — сказал андрей вознесенский, — хотя и этим тоже, разумеется. но он создавал книги для жизни!” всегда старался жить жизнью молодых, работал с новым языком, своей судьбой подтверждая суть шестидесятников “как десант из xxi века”. зайдите в любой книжный магазин — книги аксенова в лидерах продаж. был нужен вчера, останется нужен и завтра. “то, что он умер здесь, с нами, на этой земле, не отменяет того, что он писатель мирового масштаба, — равно как русской, аксенов принадлежит и американской, и европейской литературе”. он был утешением.
…в завершение на сцену вышел великий джазмен и саксофонист алексей козлов: “василий павлович всей своей сутью соответствовал образу джазового музыкант а. он часть нашей братии. я хочу сыграть на прощание его любимую пьесу…”
кортеж двинулся к ваганьковскому кладбищу.
//mk.ru/culture/316573.html (и фото)
Добавить в:
