армейский магазин
продолжение. начало в заметках "день физкультурника" и "школьный мотив"
Из женского преподавательского состава никнэймы имели лишь некоторые особы, что никак не удивляло тогда, несмотря на их количественное большинство в сравнении с сильным полом.
Юная баба Галя
Помимо уже упомянутой Валентины Константиновны «Граммофон», помимо обязанностей классного руководителя нашего класса она также являлась учителем украинского языка и литературы, была ещё Галина Афанасьевна «баба Галя».
Баба Галя была химичкой и по школе бродили легенды, передававшиеся от старших младшим о её неудавшихся опытах, взрывах в пробирках и количестве выпитого её разведенного сухого спирта, запрятанного в подсобке.
Очень уж старой она не была, но знали её даже ровесники моих родителей, так же учившихся в 14-й. Причем уже в их время она была именно БАБОЙ Галей, что странно в виду её молодости в то время. Одна из легенд гласила о том, что баба Галя видела живого Менделеева, а кое-кто даже предполагал, что свой первый сексуальный опыт она получила именно с изобретателем периодической системы элементов.
Душевный Граммофон
Что же касается Граммофон, то она прекрасно разбиралась в людях, именно в учениках. И несмотря на свою страсть к демонстрации своего могучего голоса и забегами с указкой за непослушными учениками по классу или коридору , она прекрасно знала – кого нужно ударить, для кого хватит и крика, а с кем достаточно лишь посмеяться над его пусть и плохим поступком, чтобы привитой таким образом симпатией к себе заставить в будущем, не желая создавать ей неприятности, задуматься ученика над планируемым безобразием.
Кого-то она любила больше, кого-то меньше (я кстати, ходил у неё в любимчиках, хотя в школьные годы я это не совсем осознавал, поскольку по душе был многим учителям), но независимо от этого весь класс был у неё под защитой, подобно цыплятам у наседки.
Борьба, танцы и два кеда
Примерно в то время я посещал народные танцы, затянутый кем-то из друзей в секцию. Она находилась на КСК и запомнилась тираном тренером, дедулей лет 60, который постоянно заставлял делать растяжку и кричал, как недорезанный. Закончилась танцевальная карьера через пару месяцев, когда на один из праздников мы украли ящик мороженого, которым нас угощали на танцах. Нам хотелось добавки, а больше одной пачки не полагалось.
Дальше были байдарки, секция которых находилась за пешеходным мостом. Тренер Сергей Николаевич за любое нарушение дисциплины наказывал ударом кеда по заднице, количество которых (ударов) зависело от степени прегрешения.
Он заводил провинившегося в раздевалку, высыпал перед ним полмешка старых порванных кед и предлагал выбрать приглянувшийся. После выбора он брал жертву левой руку за ту же её и с размаха наносил удар. Мне максимально доставалось два, и не скрою, сразу после я шел умываться, чтобы друзья не видели на глазах слез. Часто не проходило и получаса до следующего визита к мешку с обувью.
Занятия борьбой закончились уже после первой тренировки. Тренер, упитанный дядя с толстой шеей, заставлял меня учится падать, чтобы подобно Куцему, однокласснику, увлекшему меня борьбой, отрабатывать на мне броски.
Мне жаль было Куцего, для которого вся тренировка прошла в постоянных полетах через бедра или плечи опытных борцов-юниоров. Я порывался пару раз сказать: «Саша, пошли домой», но Куцый упорствовал, ощущая себя уже в стадии становления борца. На следующую тренировку я не пошел, как и Куцый, впрочем, тоже.
Завтрак туриста
О кикбоксинге до первых спаррингов я уже упоминал в прошлых заметках. Был ещё туризм, на который записался почти весь класс, благо секция находилась в подвале школы.
В ходе распределения должностей я попросил ребят назначить меня костровым, отвечающим за разведения огня в походах туристом, потому как любил шутить с огнем. Ребята прислушались ко мне и выбрали, но я так ни одного костра и не развел, поскольку увлечение туризмом улетучилось очень быстро.
Волейбол со щелбанами и без
На посту учителя физкультуры Наталью Петровну сменил Виктор Владимирович также ещё и тренер по волейболу, потому данному виду уделялось особое внимание на занятиях. Именно тогда я стал ходить на волейбол, который с перерывами, иногда большими, посещал до третьего курса универа.
Начинался волейбол в собственной школе, где тренером был тогдашний военрук, к сожалению имени не помню, стройный мужчина с коротко стриженными рыжими волосами и усами того же цвета. Позднее его попросили со школы после исчезновения из его подсобки автоматов. Что это было за оружие я не знаю, может … боевое ... для первой чеченской войны
Тренировка проходила по стандартному сценарию – военрук давал нам мяч и мы дурачились в зале. Тренер же в это время запирался в подсобке и развлекался, путем раскуривания сигарет и поглощения алкоголя. Компанию ему в этом обычно составляли Гуляй Нога, Шкаф, иногда кто-то из трудовиков и парочка женщин, воспитателей с продленки.
Занятия проходили в вечернее время, потому потревожить подсобку никто не мог. Когда же наше поведение в зале становилось слишком уж шумным, выходил из подсобки тренер, строил всех по росту и парой щелбанов успокаивал особо рьяных, которых он застал на горячем своим неожиданным появлением то ли катающихся на канате, то ли убивающих ногами о стену волейбольный мяч, то ли курящих в стенной нише, где хранились маты.
Также он прибегал к услугам баскетбольного мяча, неожиданно и резко бросая его в голову провинившемуся. После воспитательных мер он формировал команды и мы снова начинали играть. Тренер же вновь исчезал в подсобке.
Бушидо на Пирогова
После отчисления военрука появился новый тренер из ДЮСШ, но он больно уж спокойный был, а потому беспределили прямо при нем.
Наиболее запомнилось бушидо, которое мы устроили в зале. Соорудили ринг, разложением по полу четырех матов, нашли сломанный микрофон и началось. Ведущий объявлял участников, те выходили и состязались в мастерстве по правилам транслируемого в то время по местному телевидению бушидо. В одном из боев мне зажали шею, да так профессионально, что пришлось пару недель посещать кабинет ЛФК в детской поликлинике на Пирогова.
Относительно уроков физкультуры, то кроссы по прежнему бегали вокруг школы, а из физкультурных новинок появился челночный бег.
Спринтер из меня был никудышный (60 метров в 5 балов я не вкладывался, ограничиваясь 4-мя), а вот челночный мне удавался, так как стартовая скорость была неплохой, что и 30-тиметровка доказывала, которую, в отличие от 60 м, я часто бегал на «отлично».
Генералиссимус Петух
Начало старшей школы ознаменовалось появлением нового предмета – ДПЮ, который теперь вел биолог Петух. Здесь он предстал во всей красе, так как в его подчинении девочек не было, а только 7 парней.
- Что ты йо….? – постоянно высказывал он свое недовольство действиями кого-то из «солдат», окончание фразы произнося шепотом, что не мешало расслышать её целиком. Далее сыпал кучей однообразных штампов, типа «я тебе открытым текстом говорю, черным по белому, русским языком …» и так далее, причем все сразу к месту и не совсем.
Начало каждого урока стартовало с построения, в ходе которого он проверял у всех шеи, требуя тщательно их брить, иначе «девки любить не будут» пояснял он. Продолжался урок просмотром внешнего вида обуви, которая должна быть накремленой, при этом Петухом категорически игнорировались её потребности или отсутствие оных в этом.
Как-то он собственноручно начистил гуталином кроссы Ванилина, с которым мы учились в одном классе, несмотря на отчаянные, временами слезные, его протесты и истерический хохот шести остальных присутствующих учеников.
Он очень любил командовать и требовал исполнения любого его требования-приказа, даже если в нем не существовало необходимости – для воспитания командирского духа у себя и духа зольдов у учеников.
Особо нерадивыми были мы с Фитей и он пытался выработать у нас армейский дух, путем постоянного назначения нас дежурными после урока. Приказы его мы стабильно игнорировали, потому последующий урок начинался с фразы «Вышли вон, два в четверти».
Через урок он остывал и пытался замирить, для чего требовал выполнить его новый приказ относительно подежурить именно нас. Мы, естественно, игнорировали и все начиналось заново. За два года ДПЮ класс ни разу не убирался, поскольку дежурными назначались одни и те же, которые приказ не выполняли.
Петушиные бега
Новинкой была стометровка от Петуха, которую он отсчитывал вручную, а время фиксировал секундной стрелкой механических часов, притом что норматив не ровнялся целому количеству секунд, а где-то 12,7 или что-то вроде того. Неудивительно, что осилить норматив было непосильной задачей, хотя Петух умудрялся видеть в своих часах результаты вроде 13,1 или 13,75.
В конце обучения был трехдневный военный сбор, когда вместо уроков мы днями были в подчинении Петуха.
Один из дней посвящался стрельбе с винтовки с предварительным 10-километровым забегом к тиру. От школы нужно было бежать к Астре, там по объездной до улицы Гагарина, направо к Московской, после моста повернуть направо к Птицефабрике. Дальше Жабинского, на которой и находился тир.
Петух был на велике и вертелся рядом с отстающими. Вырвавшиеся же вперед, добежав до Гагарина, сели в троллейбус, благо кондукторов ещё не придумали, и доехали до Репкинской, убив тем самым несколько километров дистанции.
Мы видели, как за «пятеркой» (маршрут троллейбуса) мчался Петух на велике, пытаясь догнать лидеров забега, не подозревая, что они пользуются услугами общественного транспорта и зафиксировать у тира их результаты. Догнал нас он уже на Жабинского, куда мы от Репкинской бежали, за пару сот метров от тира, и долго восхищался нашими временными показателя, то и дело восклицая «От хлопцы! От молодцы!».
Святой Виталич
Физкультурой же в 10-11-м заведовал Виталий Леонидович – спокойный уверенный в себе человек, в миг находивший ответ на любой интересующий учеников спортивный вопрос. Возможно, он был единственным из мужского педагогического состава, у кого не было клички, а особо уважавшие за глаза называли его просто Виталич.
Его уроки были всегда новыми, интересными, захватывающими. Кроссы снова стали бегать, как и на заре школьной жизни, километровыми кругами вокруг детсадов, не то, что с Петухом, 200-метровые вокруг футбольной площадки напротив 4-й поликлиники.
Именно с ним почти все ребята в классе научились делать выход на две, что до того казалось фантастикой.
Все произошло на удивление просто. Я сидел на лавке в спортзале. Он подошел, сел рядом, положил руку на плечо и спросил, делаю ли я выход на две. На мой отрицательный ответ он предложил прямо сейчас попробовать. Я подошел к перекладине и у меня получилось. Это был шок, ведь выход на две был запредельным упражнением, а человек его исполнявший подвергался всеобщему восхищению и тыканию пальцами.
Остальные одноклассники подбежали и не менее меня шокированные моим достижением смотрели на меня. Виталий Леонидович предложил и им попробовать и почти у всех получилось. Деяния и чудеса библейских героев отдыхают в сравнении с творениями Виталича.
В один из дней он предложил мне пробежать пять километров. Только мне. Все погнали в коробку с мячом, меня же он попросил задержаться и говорит: «Пробеги, а?». Я пробежал пять кругов.
- Молодец! – услышал от него после финиша. – Иди, покажи теперь пацанам, как в футбол играть, - сказал он мне, так как я был центровым футболистов в классе. Зачем бегал - не понимаю по сей день. Возможно, именно в тот день я полюбил бег, но понял это спустя годы.
За месяц до окончания школы я начал вместе со школьным другом Егором бегать по утрам в лес. Мы собирались вместе поступать на физ.воспитание, где кросс был обязательным элементом поступления. Вообще я планировал поступить в КВИУС - военный институт в Киеве, но условия только лишь допуска к поступлению были очень громоздки, да и двойки по ДПЮ за три четверти от Петуха при поступлении ... в военный институт уверенности не придавали, потому я подстраховывался педом.
Баллада о солдате
Желания оказаться студентом ЧГПУ имени Шевченко я очень уж не испытывал. Основная причина - обоюдное желания учиться вместе.
Егор был типичным школьным другом, поскольку после уроков мы не пересекались, хотя он тоже жил на Шерстянке в каких-то 300-х метрах от меня, в то время как в школе мы не расставались. Внешкольные друзья у нас, как и интересы, были разными.
Пробегали мы недолго, так как здоровый образ жизни не являлся основным на то время моим жизненным принципом, не говоря уже о Егоре, по сравнению с которым я вообще был ребенком. Но ту первую трассу я более усердно освоил и протоптал позднее.
На дурфак я так и не поступал, потому что, как ни странно, меня пригласили в Киев попытать счастья в КВИУСе.
Это был первый опыт самостоятельной жизни и, вспоминая его сейчас, я иногда думаю, что мог оказаться совершенно другим человеком, а жизнь моя повернуться совсем в другую сторону, окажись я в числе курсантов.
Всех абитуриентов расселили в лесу рядом с Бортничами, в палатках. Палатки 5-8-миместные, с дряхлым матрасом на досках для сна, также разного рода армейские будни в виде нарядов, построений и прочего. Выход за пределы лагеря запрещен.
Из физкультуры в лесу были ежедневные пробежки толпой по лесу, сразу после подъема в 6 утра.
Все процедуры личной гигиены разрешались только после зарядки, потому туалет, вместимостью человек в 15, который находился примерно в километре от старта утреннего забега и в который разрешалось забежать всего на несколько секунд, являл собой сумасшедшие столпотворения с забрызганными кедами или штанами после выхода.
Кто не любил тесниться, бежал мимо туалета, прямо в лес, размещавшийся сразу за туалетом, но быть пойманным в процессе его загрязнения кем-то из командиров-курсантов или офицеров означало крупно попасть на пару нарядов.
С каждым пройденным экзаменом давка в туалете уменьшалась, пока не прекратилась вовсе, из-за мизерного, по сравнению с началом сбора, числа абитуриентов.
Имелось в лесу и футбольное поле со спортплощадкой вокруг, потому в любую свободную минуту, каким бы невероятным это не казалось, все зависали там вместе с курсантами и офицерами, которые таким же образом коротали досуг.
Также был экзамен по физкультуре, в состав которого входил спринт 100м, кросс 3км и подтягивание, который начинался по привычке в 6 утра. Он пройден на "отлично".
Экзаменов было много, 6 или 7. Последний я не сдал, так сказали, по крайней мере.
За, без малого месяц жизни там, я вдохновился армией и очень хотел стать курсантом, тем более из первоначального количества абитуриентов в 200 человек к последнему экзамену дожили только 13.
Не сдал я один, так как был единственным из 13, кто шел сам, без денег и знакомств.
По возвращении домой подвернулся физ.-мат., студентом которого я и стал.
Физкультура на физмате длилась два года, а её воплощением были Виталий Иванович Зозуля и Валерий Михайлович Качан.
окончание следует
Из женского преподавательского состава никнэймы имели лишь некоторые особы, что никак не удивляло тогда, несмотря на их количественное большинство в сравнении с сильным полом.
Юная баба Галя
Помимо уже упомянутой Валентины Константиновны «Граммофон», помимо обязанностей классного руководителя нашего класса она также являлась учителем украинского языка и литературы, была ещё Галина Афанасьевна «баба Галя».
Баба Галя была химичкой и по школе бродили легенды, передававшиеся от старших младшим о её неудавшихся опытах, взрывах в пробирках и количестве выпитого её разведенного сухого спирта, запрятанного в подсобке.
Очень уж старой она не была, но знали её даже ровесники моих родителей, так же учившихся в 14-й. Причем уже в их время она была именно БАБОЙ Галей, что странно в виду её молодости в то время. Одна из легенд гласила о том, что баба Галя видела живого Менделеева, а кое-кто даже предполагал, что свой первый сексуальный опыт она получила именно с изобретателем периодической системы элементов.
Душевный Граммофон
Что же касается Граммофон, то она прекрасно разбиралась в людях, именно в учениках. И несмотря на свою страсть к демонстрации своего могучего голоса и забегами с указкой за непослушными учениками по классу или коридору , она прекрасно знала – кого нужно ударить, для кого хватит и крика, а с кем достаточно лишь посмеяться над его пусть и плохим поступком, чтобы привитой таким образом симпатией к себе заставить в будущем, не желая создавать ей неприятности, задуматься ученика над планируемым безобразием.
Кого-то она любила больше, кого-то меньше (я кстати, ходил у неё в любимчиках, хотя в школьные годы я это не совсем осознавал, поскольку по душе был многим учителям), но независимо от этого весь класс был у неё под защитой, подобно цыплятам у наседки.
Борьба, танцы и два кеда
Примерно в то время я посещал народные танцы, затянутый кем-то из друзей в секцию. Она находилась на КСК и запомнилась тираном тренером, дедулей лет 60, который постоянно заставлял делать растяжку и кричал, как недорезанный. Закончилась танцевальная карьера через пару месяцев, когда на один из праздников мы украли ящик мороженого, которым нас угощали на танцах. Нам хотелось добавки, а больше одной пачки не полагалось.
Дальше были байдарки, секция которых находилась за пешеходным мостом. Тренер Сергей Николаевич за любое нарушение дисциплины наказывал ударом кеда по заднице, количество которых (ударов) зависело от степени прегрешения.
Он заводил провинившегося в раздевалку, высыпал перед ним полмешка старых порванных кед и предлагал выбрать приглянувшийся. После выбора он брал жертву левой руку за ту же её и с размаха наносил удар. Мне максимально доставалось два, и не скрою, сразу после я шел умываться, чтобы друзья не видели на глазах слез. Часто не проходило и получаса до следующего визита к мешку с обувью.
Занятия борьбой закончились уже после первой тренировки. Тренер, упитанный дядя с толстой шеей, заставлял меня учится падать, чтобы подобно Куцему, однокласснику, увлекшему меня борьбой, отрабатывать на мне броски.
Мне жаль было Куцего, для которого вся тренировка прошла в постоянных полетах через бедра или плечи опытных борцов-юниоров. Я порывался пару раз сказать: «Саша, пошли домой», но Куцый упорствовал, ощущая себя уже в стадии становления борца. На следующую тренировку я не пошел, как и Куцый, впрочем, тоже.
Завтрак туриста
О кикбоксинге до первых спаррингов я уже упоминал в прошлых заметках. Был ещё туризм, на который записался почти весь класс, благо секция находилась в подвале школы.
В ходе распределения должностей я попросил ребят назначить меня костровым, отвечающим за разведения огня в походах туристом, потому как любил шутить с огнем. Ребята прислушались ко мне и выбрали, но я так ни одного костра и не развел, поскольку увлечение туризмом улетучилось очень быстро.
Волейбол со щелбанами и без
На посту учителя физкультуры Наталью Петровну сменил Виктор Владимирович также ещё и тренер по волейболу, потому данному виду уделялось особое внимание на занятиях. Именно тогда я стал ходить на волейбол, который с перерывами, иногда большими, посещал до третьего курса универа.
Начинался волейбол в собственной школе, где тренером был тогдашний военрук, к сожалению имени не помню, стройный мужчина с коротко стриженными рыжими волосами и усами того же цвета. Позднее его попросили со школы после исчезновения из его подсобки автоматов. Что это было за оружие я не знаю, может … боевое ... для первой чеченской войны
Тренировка проходила по стандартному сценарию – военрук давал нам мяч и мы дурачились в зале. Тренер же в это время запирался в подсобке и развлекался, путем раскуривания сигарет и поглощения алкоголя. Компанию ему в этом обычно составляли Гуляй Нога, Шкаф, иногда кто-то из трудовиков и парочка женщин, воспитателей с продленки.
Занятия проходили в вечернее время, потому потревожить подсобку никто не мог. Когда же наше поведение в зале становилось слишком уж шумным, выходил из подсобки тренер, строил всех по росту и парой щелбанов успокаивал особо рьяных, которых он застал на горячем своим неожиданным появлением то ли катающихся на канате, то ли убивающих ногами о стену волейбольный мяч, то ли курящих в стенной нише, где хранились маты.
Также он прибегал к услугам баскетбольного мяча, неожиданно и резко бросая его в голову провинившемуся. После воспитательных мер он формировал команды и мы снова начинали играть. Тренер же вновь исчезал в подсобке.
Бушидо на Пирогова
После отчисления военрука появился новый тренер из ДЮСШ, но он больно уж спокойный был, а потому беспределили прямо при нем.
Наиболее запомнилось бушидо, которое мы устроили в зале. Соорудили ринг, разложением по полу четырех матов, нашли сломанный микрофон и началось. Ведущий объявлял участников, те выходили и состязались в мастерстве по правилам транслируемого в то время по местному телевидению бушидо. В одном из боев мне зажали шею, да так профессионально, что пришлось пару недель посещать кабинет ЛФК в детской поликлинике на Пирогова.
Относительно уроков физкультуры, то кроссы по прежнему бегали вокруг школы, а из физкультурных новинок появился челночный бег.
Спринтер из меня был никудышный (60 метров в 5 балов я не вкладывался, ограничиваясь 4-мя), а вот челночный мне удавался, так как стартовая скорость была неплохой, что и 30-тиметровка доказывала, которую, в отличие от 60 м, я часто бегал на «отлично».
Генералиссимус Петух
Начало старшей школы ознаменовалось появлением нового предмета – ДПЮ, который теперь вел биолог Петух. Здесь он предстал во всей красе, так как в его подчинении девочек не было, а только 7 парней.
- Что ты йо….? – постоянно высказывал он свое недовольство действиями кого-то из «солдат», окончание фразы произнося шепотом, что не мешало расслышать её целиком. Далее сыпал кучей однообразных штампов, типа «я тебе открытым текстом говорю, черным по белому, русским языком …» и так далее, причем все сразу к месту и не совсем.
Начало каждого урока стартовало с построения, в ходе которого он проверял у всех шеи, требуя тщательно их брить, иначе «девки любить не будут» пояснял он. Продолжался урок просмотром внешнего вида обуви, которая должна быть накремленой, при этом Петухом категорически игнорировались её потребности или отсутствие оных в этом.
Как-то он собственноручно начистил гуталином кроссы Ванилина, с которым мы учились в одном классе, несмотря на отчаянные, временами слезные, его протесты и истерический хохот шести остальных присутствующих учеников.
Он очень любил командовать и требовал исполнения любого его требования-приказа, даже если в нем не существовало необходимости – для воспитания командирского духа у себя и духа зольдов у учеников.
Особо нерадивыми были мы с Фитей и он пытался выработать у нас армейский дух, путем постоянного назначения нас дежурными после урока. Приказы его мы стабильно игнорировали, потому последующий урок начинался с фразы «Вышли вон, два в четверти».
Через урок он остывал и пытался замирить, для чего требовал выполнить его новый приказ относительно подежурить именно нас. Мы, естественно, игнорировали и все начиналось заново. За два года ДПЮ класс ни разу не убирался, поскольку дежурными назначались одни и те же, которые приказ не выполняли.
Петушиные бега
Новинкой была стометровка от Петуха, которую он отсчитывал вручную, а время фиксировал секундной стрелкой механических часов, притом что норматив не ровнялся целому количеству секунд, а где-то 12,7 или что-то вроде того. Неудивительно, что осилить норматив было непосильной задачей, хотя Петух умудрялся видеть в своих часах результаты вроде 13,1 или 13,75.
В конце обучения был трехдневный военный сбор, когда вместо уроков мы днями были в подчинении Петуха.
Один из дней посвящался стрельбе с винтовки с предварительным 10-километровым забегом к тиру. От школы нужно было бежать к Астре, там по объездной до улицы Гагарина, направо к Московской, после моста повернуть направо к Птицефабрике. Дальше Жабинского, на которой и находился тир.
Петух был на велике и вертелся рядом с отстающими. Вырвавшиеся же вперед, добежав до Гагарина, сели в троллейбус, благо кондукторов ещё не придумали, и доехали до Репкинской, убив тем самым несколько километров дистанции.
Мы видели, как за «пятеркой» (маршрут троллейбуса) мчался Петух на велике, пытаясь догнать лидеров забега, не подозревая, что они пользуются услугами общественного транспорта и зафиксировать у тира их результаты. Догнал нас он уже на Жабинского, куда мы от Репкинской бежали, за пару сот метров от тира, и долго восхищался нашими временными показателя, то и дело восклицая «От хлопцы! От молодцы!».
Святой Виталич
Физкультурой же в 10-11-м заведовал Виталий Леонидович – спокойный уверенный в себе человек, в миг находивший ответ на любой интересующий учеников спортивный вопрос. Возможно, он был единственным из мужского педагогического состава, у кого не было клички, а особо уважавшие за глаза называли его просто Виталич.
Его уроки были всегда новыми, интересными, захватывающими. Кроссы снова стали бегать, как и на заре школьной жизни, километровыми кругами вокруг детсадов, не то, что с Петухом, 200-метровые вокруг футбольной площадки напротив 4-й поликлиники.
Именно с ним почти все ребята в классе научились делать выход на две, что до того казалось фантастикой.
Все произошло на удивление просто. Я сидел на лавке в спортзале. Он подошел, сел рядом, положил руку на плечо и спросил, делаю ли я выход на две. На мой отрицательный ответ он предложил прямо сейчас попробовать. Я подошел к перекладине и у меня получилось. Это был шок, ведь выход на две был запредельным упражнением, а человек его исполнявший подвергался всеобщему восхищению и тыканию пальцами.
Остальные одноклассники подбежали и не менее меня шокированные моим достижением смотрели на меня. Виталий Леонидович предложил и им попробовать и почти у всех получилось. Деяния и чудеса библейских героев отдыхают в сравнении с творениями Виталича.
В один из дней он предложил мне пробежать пять километров. Только мне. Все погнали в коробку с мячом, меня же он попросил задержаться и говорит: «Пробеги, а?». Я пробежал пять кругов.
- Молодец! – услышал от него после финиша. – Иди, покажи теперь пацанам, как в футбол играть, - сказал он мне, так как я был центровым футболистов в классе. Зачем бегал - не понимаю по сей день. Возможно, именно в тот день я полюбил бег, но понял это спустя годы.
За месяц до окончания школы я начал вместе со школьным другом Егором бегать по утрам в лес. Мы собирались вместе поступать на физ.воспитание, где кросс был обязательным элементом поступления. Вообще я планировал поступить в КВИУС - военный институт в Киеве, но условия только лишь допуска к поступлению были очень громоздки, да и двойки по ДПЮ за три четверти от Петуха при поступлении ... в военный институт уверенности не придавали, потому я подстраховывался педом.
Баллада о солдате
Желания оказаться студентом ЧГПУ имени Шевченко я очень уж не испытывал. Основная причина - обоюдное желания учиться вместе.
Егор был типичным школьным другом, поскольку после уроков мы не пересекались, хотя он тоже жил на Шерстянке в каких-то 300-х метрах от меня, в то время как в школе мы не расставались. Внешкольные друзья у нас, как и интересы, были разными.
Пробегали мы недолго, так как здоровый образ жизни не являлся основным на то время моим жизненным принципом, не говоря уже о Егоре, по сравнению с которым я вообще был ребенком. Но ту первую трассу я более усердно освоил и протоптал позднее.
На дурфак я так и не поступал, потому что, как ни странно, меня пригласили в Киев попытать счастья в КВИУСе.
Это был первый опыт самостоятельной жизни и, вспоминая его сейчас, я иногда думаю, что мог оказаться совершенно другим человеком, а жизнь моя повернуться совсем в другую сторону, окажись я в числе курсантов.
Всех абитуриентов расселили в лесу рядом с Бортничами, в палатках. Палатки 5-8-миместные, с дряхлым матрасом на досках для сна, также разного рода армейские будни в виде нарядов, построений и прочего. Выход за пределы лагеря запрещен.
Из физкультуры в лесу были ежедневные пробежки толпой по лесу, сразу после подъема в 6 утра.
Все процедуры личной гигиены разрешались только после зарядки, потому туалет, вместимостью человек в 15, который находился примерно в километре от старта утреннего забега и в который разрешалось забежать всего на несколько секунд, являл собой сумасшедшие столпотворения с забрызганными кедами или штанами после выхода.
Кто не любил тесниться, бежал мимо туалета, прямо в лес, размещавшийся сразу за туалетом, но быть пойманным в процессе его загрязнения кем-то из командиров-курсантов или офицеров означало крупно попасть на пару нарядов.
С каждым пройденным экзаменом давка в туалете уменьшалась, пока не прекратилась вовсе, из-за мизерного, по сравнению с началом сбора, числа абитуриентов.
Имелось в лесу и футбольное поле со спортплощадкой вокруг, потому в любую свободную минуту, каким бы невероятным это не казалось, все зависали там вместе с курсантами и офицерами, которые таким же образом коротали досуг.
Также был экзамен по физкультуре, в состав которого входил спринт 100м, кросс 3км и подтягивание, который начинался по привычке в 6 утра. Он пройден на "отлично".
Экзаменов было много, 6 или 7. Последний я не сдал, так сказали, по крайней мере.
За, без малого месяц жизни там, я вдохновился армией и очень хотел стать курсантом, тем более из первоначального количества абитуриентов в 200 человек к последнему экзамену дожили только 13.
Не сдал я один, так как был единственным из 13, кто шел сам, без денег и знакомств.
По возвращении домой подвернулся физ.-мат., студентом которого я и стал.
Физкультура на физмате длилась два года, а её воплощением были Виталий Иванович Зозуля и Валерий Михайлович Качан.
окончание следует
Добавить в:
