Хочу внести некоторую ясность отосительно моего поста " к р а м о л а " дабы не было недосказанности. Так получилось, что 2 года я практически не появлялся на "Городе", вернее на блогах. Очень редко забегал, еще реже отписывался в чужих темах. Уходил по ряду причин и по ряду других причин рещил вернуться. За это время блогосфера изрядно изменилась, пришли новые люди, кого-то из старожилов я подзабыл, да и меня уверен мало кто помнит. Решил начать общение с несколько провокационного поста, чтобы посмотреть на реакцию сообщества в массе так сказать. Результат меня порадовал. Я опасался что подобная тема будет интересна для обсуждения совсем маленькому количеству народу, предполагал, что те кто отпишутся заочно предадут анафеме и дискуссии не полуится. Ошибся. Рад что ошибся.
В порядке компенсации перед теми, кого разочаровала моя "крамола", вывешиваю " п я т о ч к и ", характеризирующие мое отношение к людям, с осенью на плечах.
п я т о ч к и
Иногда, глядя на свои, вобщем-то гладкие и мягкие пятки, только кое-где подернутые мозольной твердью, невольно вспоминаю мамины ноги. Удивительно как человеческая ступня может адаптироваться к окружающей среде! Еще в те, далекие 70-80-е годы я с удивлением наблюдал как мама, и другие женщины, работавшие в поле вместе с ней, босыми ногами ходят по стерне! Для меня это было что-то необычное. Я и сам не раз пробовал проделать эдакий трюк, и не безуспешно. НО! Тут ведь надо было уметь, знать технологию так сказать передвижения по острым как стекло остаткам скошенных злаков. Нужно было передвигаться не спеша, и как бы на лыжном ходу, плавно пригибая ступней стебельки. А они ходили быстро и смело, не задумываясь куда и как ставить ногу. Меня это поражало до глубины души, но еще больше поражали сами ступни ног. Они были на столько твердые, что можно было ходить по битому стеклу, и не бояться пораниться.
И удивительным было еще и то, что по прошествию многих лет, пяточки не изменились. Давно уже они не знали ни холодной октябрьской подмерзлой земли, ни раскаленной июльским солнцем дорожной пыли, хранились то в теплых зимних валенках, то в мягких комнатных тапочках, а твердости своей не теряли.
А еще я замечал за мамой как она «экономила» обувь. Экономить то в принципе уже не надо было, недостатка в обуви не было, а она экономила… Идет бывало с работы, усталая, а обувку в руке несет. Или купит себе пару туфель или сапог, поставит их в коробку, и так никогда и не оденет, до лучших времен… И не по тому, что денег жалко было или обувь уж слишком красивая, нет… Наверное потому, что помнила как в детстве, не имея сапог на осень, ноги грела в том, что после себя оставляют коровы, и так весь день и перемещалась от лужи до кучи, от кучи до смрадной лужи, выпасая рогатых буренок. Помнила, как вбежала в сельскую кузницу и не заметила, как кузнец набросал на пол свежеевыкованных раскаленных колец для сбруи, и как одно из них с шипением вросло в пятку, а она, не вскрикнув, чтобы кузнец не заметил, быстро выдрала рукой раскаленный метал из тела и отшвырнула подальше. Просто помнила свою нелегкую жизнь.
Оказывается человеческое тело можно закалить не только в переносном смысле, но и в прямом. Закалить, как металл закаляют, раскаляя и остужая. Вот только почему-то меня это «открытие» совсем не радует.