Человек гнил живьем

Говорят жители шестого подъезда дома 118-6 по улице Толстого в Чернигове. 7 мая похоронили 68-летнего Николая Леонова, жильца пятого этажа У мужчины был рак кожи. Сгнило правое ухо и пол-лица. Он страшно мучался, но ни таблеток, ни обезболивающих уколов ему никто не давал.

— Человек гнил живьем. В голове образовалась дырка, кулак можно было засунуть. А смрад, трупный запах стоял на весь подъезд, — рассказывает 36-летняя Светлана Стрижак, соседка покойного. — Мой муж из-за этого в квартире последний месяц не мог ночевать, у него возникал рвотный рефлекс. Приходилось спать в машине под подъездом или ездить к родителям.

Николай был ходячим трупом. Огромное черное пятно на полголовы. Еще когда ходил, был запах, а вот когда слег, с месяц назад, вообще стало невыносимо. Муж позвонил на 102, так его потом еще вызвали в милицию писать объяснительную, на каком основании он людей беспокоит. Человек же живой? Живой, но трупным запахом несло. Жильцы возмущались, звонили во все инстанции, никакого толку.

Я не выдержала. Ни дышать, ни есть невозможно. Целый рабочий день потратила. Пошла по инстанциям. Сначала в милицию, там сказали: «Человек жив, чего вы хотите?» Далее был ЖЭК, но там отказались входить в квартиру, мол, там сифилис. Такой диагноз без анализов и прочего поставили медики со «скорой», которую вызывали ранее. Отправили меня из ЖЭКа в санстанцию. Там сказали, что нужно сделать в квартире дезинфекцию, убрать старика оттуда. А как я его уберу? Он никому не доверяет, никого не пускает. Когда еще ходил, я ему еду носила, жалко же. Он ведь хоть и до 60 лет проработал, а пенсию так и не удосужился оформить. Жил на гроши, вырученные за сдачу бутылок, которые собирал.

Пошла в горздрав, оттуда меня «отфутболили» в облздрав. Там меня принял замначальника. Я подала заявление, чтобы приняли меры, и объяснила ситуацию. Говорю:

— Заберите его в больницу, человек мучается. Вонь на весь подъезд.

А этот зам отвечает:

— Вы хотите, чтобы в подъезде не воняло, а воняло в больнице?

— Человек немного не в себе, он не в состоянии оценить ситуацию. Заберите его в Халявин, в психбольницу.

— Без его согласия нельзя.

— У него ухо отгнило и голова прогнила. Возможно, сифилис.

— Я гинеколог, а не венеролог. Но при сифилисе нос отгнивает, а не ухо.

Со мной истерика случилась. Человек мучается, а медики бездействуют. А как же клятва Гиппократа? Если у человека нет денег, то пускай страдает? Так этот заместитель еще и накричал, мол, тебе надо психиатра самой вызвать.

Позвонила я в горбольницу №4, заведующей отделом семейной медицины, фамилии не помню, зовут Барбара Александровна. Умоляла:

— Заберите человека.

— Очередь в хоспис на полтора месяца вперед. Мы не можем таких взять.

Валентина Сокол с четвертого этажа болеет астмой. Так из-за смрада от Николая в больницу попала, и никому дела не было.

Я обошла больницы города. Мне отвечали, что не хотят брать бомжей. Какой же он бомж? У человека денег нет. Не взяли его и в хоспис — мест нет. Тогда я нашла номер телефона его дочери. Николай с семьей не общался уже давно.

Недели за две до его смерти дочь пришла, поубирала в квартире, переодела его. Снова вызвали «скорую» и двух онкологов. Специалисты посмотрели и сказали, что это рак кожи. Но в больницу его не забрали. Хотя он был согласен. Он просил у Господа смерти. Бог его пожалел и забрал к Пасхе.

— При советской власти такого бы не было, — говорит Татьяна Даниловна с первого этажа. — Наша участковая врач у меня в квартире сидела, звонила, чтобы Николая куда-нибудь забрали. Бесполезно. Мужчина был непьющий. Да, немного странный. Сирота. Женился, но жену бил. Она его бросила, ушла с двумя детьми. Получила комнатку на Шерстянке, там и живет до сих пор. Дети с ним тоже не общались. Он работал плотником на 109 километре, как ехать на ТЭЦ. А пенсию так и не оформил. Говорил: «Я ценные бумаги никому не доверяю». И я, и другие соседи договаривались за него в пенсионном, мол, пойдем вдвоем, ты свои бумаги сам держать будешь, пенсию получишь. Долгов за квартиру 20 тысяч гривен накопилось. Не пошел. По два раза на день в церковь бегал. Из церкви дважды приходили, хотели его досматривать, чтобы потом им квартира досталась. Но я им четко сказала: «Бесполезно». А он все ходил в Троицу. Я думала, его там подкармливают, а оказалось — нет. Сидел голодный, без денег. Две недели назад даже воду отключили.

Он упал и умер, выходя из туалета. Кончились его муки.

* * *

Заместитель начальника облуправления здравоохранения Владимир Пулин:

— Да, она была у меня, но заявления я никакого не видел. Разговаривал с ней спокойно. Поскольку тот, на кого она жаловалась, житель города, я порекомендовал обратиться в управление здравоохранения Черниговского горсовета. Перезвонил замначальнику управления Ольге Александровне Малец, чтобы приняла. Дедушка никого не пускал в квартиру, и вы хотите сделать крайней медицину? Что, врачу нужно было выбивать дверь, тем самым нарушая права человека?

Ольга Малец подтвердила: Пулин ей звонил. Но никто после его звонка не пришел. Впрочем, Ольга Александровна выяснила, что Светлана Стрижак была в горуправлении. Просила определить соседа в кожвендиспансер или психоневрологическую больницу. А ей посоветовали обратиться в областное управление здравоохранения, поскольку они в их подчинении.

— Это ситуация на стыке социальной, юридической и медицинской проблемы, — говорит Ольга Александровна. — Мы проведем служебную проверку.

Как удалось выяснить, Николай Леонов еще с 1992 года состоял на учете у онкологов с диагнозом рак кожи шеи I степени. Но отказался от лечения.

Валентина Остерская, еженедельник "Весть" № 20 (550) от 16 мая 2013

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.