Черниговская журналистка побывала в театральном закулисье

Вопреки всем устоявшимся законам, давайте сменим декорации и выдвинем на передний план, так сказать, второстепенные роли!

«Театр». Интересно, какие самые первые мысли у вас возникают при этом слове? Актеры, их игра, сцена, спектакль... И, наверное, только потом – костюмы, грим, декорации... А теперь ответьте на один простой вопрос: много ли тех (имеется в виду из рядовых зрителей), кто, придя на спектакль, задумывается о том, СКОЛЬКО людей, которые работали над приготовлением этого действа, осталось за кадром? Думаю, что нет. И именно поэтому мы решили немножко приоткрыть занавес и разведать театральную «кухню», отправившись в закулисье «Молодежного театра».

Итак, вот она – рабочая обстановка! Первой, с кем удалось пообщаться, была костюмер Руслана Ермакова, ее «апартаменты» находятся к зрителям ближе всего – имеется в виду, согласно их месторасположению по отношению к зрительному залу. Маленькая темная комнатка, сплошь увешанная одеждой, кажется еще меньше, чем на самом деле. А на вешалках чего только нет!

- Все костюмы распределены по спектаклям, - рассказывает Руслана Мечиславовна. - Но это, конечно, в идеале. А у нас, по бедности, всякое бывает. Например, одни черные брюки участвуют в десяти спектаклях. И с рубашками точно так же. Да и реквизит со спектакля в спектакль переходит: алюминиевые кружки – то там, то сям. Когда один спектакль отыграли, а потом спустя время та же самая вещь понадобилась для другого спектакля, вот тогда и начинаешь вспоминать: и где ж она была задействована в последний раз? Вообще у нас есть свой пошивочный цех. Хорошо, когда все костюмы шьются специально, тогда и костюмеру работать легче. Но для этого нужно немало денег. Вот мы ставили «Поминальную молитву»… Ну какие, извините, сейчас кремплены или шелка? Это же просто смешно! Ткани сейчас совершенно другие! Поэтому многие вещи приходится брать и из сэконд-хэнда, и из дома приносить. В театре ничего не бывает лишнего!

Руслана Ермакова работает в «Молодежном» чуть ли не с самого первого дня его основания, поэтому рассказывать может бесконечно долго. Говорит, что костюмерская работа только на первый взгляд такая простая и неинтересная:

- Многие думают: ну погладил костюмы, ну повесил на вешалку – и на этом всё. Да, бывают простые спектакли, когда костюмер просто сидит и ожидает «сдачи» костюмов. Но в другой раз – всё совсем иначе! Вот в «Татуированной розе», например, мне нужно со скоростью звука в полной темноте переодеть Любовь Веселову. Точно так же и касательно работы гримера: в «Гарольд и Мод» Роза должна сменить четыре прически. А это значит, что она прибегает, гример ее преобразовывает, и она снова бежит на сцену. И так четыре раза.

Гримером в «Молодежке» сейчас работает Марина Демченко, работает не так давно, но уже может похвастаться, так сказать, первыми успехами:

- Вот так делаются в театре усы, - достает Марина со своей тумбочки «накладную растительность» в ответ на наши вопросы о театральной коллекции усов и бород. К тому времени мы, разговаривая о буднях театра, уже переместились в гримерную. - Эту коллекцию нужно самим делать. Бороды, усы, бакенбарды – все это должно быть только из натурального волоса. Вот, например, обстригли Инну Атрощенко, а волосы спрятали (показывает маленький пучок былых прядей – авт.), пригодятся. Сначала делается такая штука, которая называется пресс – то есть на ниточку накручивается волос по длине. А когда нужны новые усы, волос нужной длины отрывается. Берется специальная ткань (сито – для бороды потолще, для усов – немного тоньше). И специальным крючком ( с таким дополнительным тоненьким незаметным крючочком) берется по одному волоску, продевается в эти дырочки на ткани, делается петелька и завязывается узелочек. Светлана Каспарова из драмтеатра вот эти усы (показывает – авт.) за два часа сделала. А это (достает другие – авт.) – уже мои. Но мне пока для такой работы нужно больше времени.

- А парики у вас есть? – спрашиваю.
- С париками, конечно, проблематичнее. Выходим из ситуаций с тем, что сохранилось с лучших времен.

Марина показала белую шевелюру старенького парика. И тут мне захотелось хоть на минутку «примерить» на себя маленькую частичку театральной жизнь. Руслана Мечиславовна, согласившаяся подыграть, принесла из костюмерной платье, в которое я и облачилась. Марина, быстренько подобрав мне волосы, натянула на мою голову парик, нарисовала мне на лице черную «мушку» И в зеркале я увидела... трактирщицу! Ну не то, чтобы очень похожую (честно признаюсь, что в актрисы даже и не претендую!), но ощущения были заметно другими, нежели быть одетой в джинсы, футболку и прочую самую обычную повседневную современную одежду.

Вот такое вот маленькое перевоплощение, которое актеры переживают чуть ли не каждый день. А помогают им в этом десятки рук (имеются в виду руки костюмеров, гримеров, художников, бутафоров), которые, как правило, всегда остаются за кадром. Но благодаря их инициативности, особенно в наше нелегкое время, театр живет и радует своих зрителей. И наш небольшой рассказ о закулисье театральной жизни хотелось бы завершить словами Русланы Ермаковой, которая сказала так:

- Здесь работают ненормальные, в хорошем смысле этого слова, люди. Потому что без таких людей, которые немножко «не в себе», не было бы и самого театра! Театром нужно болеть!

Екатерина Приступа, еженедельник «Семь дней» №28 (453)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.