Семья

Им обоим уже под 60. В апреле они отмечали 40-летие семейной жизни. Это было в кафешке, где играла живая музыка, а учтивые официанты носили на подносах закуски и разливали гостям красное, как молодая кровь, вино и ледяную водку из запотевших бутылок. Этот сюрприз им сделала дочь, приехавшая с заработков в Испании. На торжество пришли друзья с детьми и внуками. Звучало много шикарных, почти грузинских тостов за здоровье и счастье юбиляров.
"Молодежны" улыбались гостям золотыми зубами и то и дело приглашали больше закусывать и танцевать, а когда кричали "горько", смущаясь как дети, вставали целоваться. Никто не хотел разъезжаться даже под утро. Мужчины стояли на пороге  - курили, а женщины вспоминали, как растили вместе детей, покоряли пятилетки, ругались, ссорились, прощали измены, ездили на юга, получали квартиры, делали операции и выбивали пенсии.
Наши герои уехали на последнем такси в свой уютный старый дом, где Маша никогда не была хорошей хозяйкой. Она вечно витала в облаках, проводила много времени за чтением книг и журналов, бегала по театрам и на концерты в филармонию, старалась не упускать возможности съездить на интересную экскурсию в другой город, доставала по большому блату билеты на премьеры и тратила семейные сбережения на редкие художественные альбомы. В то время, как ее подруги простаивали в очередях за консервами и гречкой Маша выбирала розы для звездных гастролеров из Москвы. А однажды даже завела романчик с одним артистом…

У них в семье Маша всегда была вторым ребенком.
Муж Виктор влюбился в нее с первого взгляда. Они познакомились в театре, куда простым заводским работягам начальство раздало билеты. Он помог ей в фойе надеть ужасно модное и элегантное по тем временам пальто с воротником из лисы. И покоренный бескрайней синевой ее глаз напросился в провожатые. Всю дорогу он брел за ней, словно пес на поводке, молча слушая щебетание и восторги по поводу пьесы.

В окружении Виктора никогда не было таких утонченных и хрупких женщин как Маша. И хоть на заводе он был первым парнем, ни одной из них, до этого не удавалось его серьезно зацепить. Когда они, стали встречаться, Маша долго не давала даже поцеловать себя. Она таскала его за собой по концертам и на прокуренные кухни к друзьям, чтобы показывать как диковинку. Он тоже не был похож на мужчин из ее компании: у него были большие натруженные руки, говорил нескладно и часто невпопад, ничего не понимал в философии и всех «этих театрах», но умел делать щедрые подарки и всегда был рядом, когда нужно. Он, наконец, прекрасно оттенял все ее достоинства.
"Ах, ты мой медведь дремучий", – снисходительно трепала его за волосы Машенька, когда Виктор в «светской беседе» в очередной раз ляпал что-то не то…

В конце-концов из всех Машиных ухажеров только Виктор предложил ей выйти замуж. Она посчитала это очередным приключением и надела подвенечное платье. На их свадьбе два дня и две ночи гуляло 300 человек, а через 4 года семейной жизни родилась Леночка.

Муж научился стирать пеленки, вставать к малышке ночью, варить кашки и спорить с врачами. Все вещи для дочки – от ползунков до коляски он выбирал только сам, доставал по знакомству дефицитные деликатесы и импортные игрушки. Учил ее говорить, ходить и проводил с ней все свободное время. Первое слово было конечно - "папа".
Маша почти не изменилась с рождением дочери и как должное принимала то, что Виктор разрывался между работой и бытом, бесконечно жаловалась на то, как ей тяжело с ребенком.
Супруг консервировал, чинил электропроводку, менял краны, гладил и стирал. Подруги лишь завистливо вздыхали, наблюдая, как Виктор катает во дворе коляску или варит у плиты борщ. Её же хозяйственность мужа даже немного раздражала: "Ну что ты за мужик такой? Вечно у тебя на уме одни посудки да пеленки, даже приревновать толком не можешь…"

– "Посмотри, какое платье!", - в восторге кружилась Маша по комнате – как у Софи Лорен в фильме «Кукла гангстера». Ни у кого такого больше нет!
– „Тише, тише, дочку разбудишь”, – шептал ей муж, обнимая и целуя, в плечико.
– „Ну вот, даже не оценил. Зануда…”, – надула она губки
– „Что ты, что ты – ты у меня просто красавица, глаз не отвесть, - успокаивал ее Виктор. – Просто если Леночка проснется, ее потом еще час не уложишь. Пошли лучше на кухню, чаю попьем. С вареньем…”

Этой осенью Виктор крепко приболел. Воспаление легких, которое он схватил на рыбалке обернулось для него смертью. Друзья организовали лучших врачей и самые дорогие лекарства, но что случается, то случается. Он ушел тихо, во сне, а на его похоронах было чуть ли не полгорода. Приезжали даже из Тюмени, Хабаровска и Риги.

– "А как же я теперь без Вити?", – растерянно выронила Маша трубку в тот вечер, когда доктор сообщил ей печальную новость.

Две женщины в черном стоят на перроне. Дует сильный холодный ветер. Маша и дочь. Она пришла на вокзал ее провожать после похорон домой, в Харьков. Окружающие люди смотрят на них с сочувствием…

До прибытия поезда остается 10 минут.
– «Я не ценила его… Всю жизнь, упрекала, жаловалась на что-то, зачем?», – горестно вздыхая, не глядя на дочку, говорит Маша.
– "Витина сестра после поминок сказала, что я всегда была эгоисткой", - продолжала она исповедоваться на ходу и пытаясь выбить на прощанье у дочки слова утешения.
Дочь берет ее лицо в свои руки и долго смотрит в глаза, где застыли нерешительные слезы.
– "Он ничего этого не замечал. Никогда. Он был просто счастлив, от того, что ты была в его жизни", – четко, почти по слогам произносит она эти слова матери.
– "Ах, Лена, у тебя зеркало есть? Надо прическу поправить"
Та молча достает из сумочки пудреницу Шанель и протягивает ей. Маша дрожащими руками заправляет волосы под черный кружевной платок и проводит пальцами по морщинкам у глаз.

До прибытия поезда остается 5 минут.
– "Помнишь, как папа нас в свою деревню возил, и ты впервые увидела живую коровку? А как потом плавать тебя научил? Ты была такая счастливая – барахталась как щенок…", – Маша продолжала еще что-то говорить, когда диспетчер объявил поезд.
Лена поднимает с пола дорожную сумку, затем целует мать в щеку и идет к 4-му вагону, который указан в билете. Все ее движения: манера держать плечи, походка, поворот головы – вылитый гастролер из Москвы. Тот самый, с которым Маша провела 7 июньских ночей, и который, даже для приличия, не попросил ее телефона и адреса, когда уезжал.