рабочий класс (начало)

В воскресенье я весь день был на пляже, занимался на перекладине, играя в одиночестве в лесенку, плавал. Позднее подошел Вова, показал мне мастер-класс на брусьях, и мы, как часто бывает, поплыли на противоположный берег кролем, а оттуда зашарились в баню. Зашли на пару заходов, в ходе которых я предложил ему сходить на Гагарин-стадион, который я принципиально не посещаю после истории, описанной в заметке «мелодия для Савченко», но определенные обстоятельства требовали посетить который и присутствовать на игре. Вова согласился и, прокачав пресс (кто на брусьях, кто на турнике) после бани мы сорвались.
Подошли к стадиону со стороны летнего театра и, ввиду отсутствия средств, занялись поиском комфортного места, с целью проникновения внутрь. Деньги у меня были, хотя я и потратил 60, заработанных у кабмина, гривен на погашения месячной части кредита за телик. Их, 10 гривен, дала мне сестра на футбол, но голод требовал покупки чего-либо съестного.
С момента моего первого посещения футбола (лет 14 назад), я оказывался на трибуне исключительно через забор. С того времени я наблюдал как жизнь клуба, так и эволюцию проникновения на стадион безбилетными болелами. Я помню Петра Пилипейко, женившегося на девушке из моего подъезда и крики «Петя выходи!», когда он оказывался на лавке; помню беспроигрышную домашнюю серию времен первого пришествия в первую лигу и Саню Савенчука, жившего в соседнем доме и как-то игравшего в нашей школьной коробке с нами в футбик; помню, как команда отказалась выходитьна поле из-за долгов по зарплате перед матчем с фк Черкассы и извинения капитана Сапронова, помню развал той команды.
Что касается перелаза, то в начале моей карьеры лазали все, в смысле мои ровесники и ребята лет до 30. Точек было немало: место у сетки, за зданием клуба, за женским туалетом, железные заборы за табло и возле козырьковой трибуны, как справа, так и слева. Далее место посреди теперешней площадки с искусственным покрытием и, конечно, библиотека. Места использовались по наличию на них охраны, преимущественно сотрудников милиции, и использовалось чистое, неохраняемое в данный момент времени.
Был период, когда проходили, независимо от возраста, по детским билетам. Как-то тогда, один из контролеров сказал Друппи, моему старому знакомому: «ты бы ребенок, хоть бороду сбрил», что смешило не раз нас в последствии.
Года два назад не лазал никто, кроме меня, мне так казалось, по крайней мере. Я носил постоянно перчатки в рюкзаке, чтобы не царапать руки о бетонный выщербленный шершавый забор. Моим было место за зданием клуба. Я подходил к нему, надевал перчатки и перелазил. Опасность заключалась в момент выхода из-за здания, где меня несколько раз замечали то ли работники клуба, то ли ветераны. Они возмущались моим действием и постоянно что-то говорили, иногда кричали в мой адрес, причем в довольно грубой форме, но я игнорировал и проходил мимо.
Потом я полюбил «библиотеку». Здесь единственное место, где опасность внешняя, то есть тяжелее залезть из-за многолюдности участка, чем «выйти в люди» внутри. Но полгода назад место было накрыто, из-за безрассудного и глупого его использования большой группой юных фанатов. Они толпились снаружи, сразу за библиотекой, человек по двадцать, что живо вызвало интерес милиции.
В этот раз я планировал проникнуть за клубным офисом, но стоящий возле ворот неподалеку милиционер изменил планы. Мы пошли в обход стадиона, с тыла, и по пути я показывал Вове старые места и рассказывал интересные случаи с ними связанные. Места были либо уже недоступны, в виду постройки запасного поля, либо накрыты ментами. Обошли вокруг, и я предложил сигануть возле библиотеки, несмотря на неподалеку стоящего охранника.
Как только он повернулся спиной, я мигом оказался за забором, Вова же медлил из-за отсутствия подобного опыта, пару раз срывался, но все таки благополучно справился.
Внутри мы пошли на дальнюю трибуну и подкрепились захваченным мной из дому продовольствием: хлебом и привезенным родителями из деревни салом с помидорами. Мне было мало и мы направились к продовольственным палаткам, где я купил три ночки и полено. Купленное насытило обоих. Постояв немного возле «атлета» мы поднялись на второй сектор.
Примерно в середине второго тайма, как только зарядил дождь, Вове позвонил его друг Леха, по кличке тормоз, и предложил заработать. В свою очередь Вова сообщил об этом мне и, поскольку нужен был ещё один человек, я согласился.