Фанатики: рабы сверхценных идей

 Чаще всего я присматриваюсь как ведут себя те или иные блогеры, особенно местные и вот какие мысли меня посетили.

Этим термином, согласно обычной речи, обозначаются люди, с исключительной страстностью посвящающие всю свою жизнь служению одному делу, одной идее. Служению, совершенно не оставляющему в их личности места для других интересов. Таким образом, фанатики, как и параноики - люди «сверхценных идей»; как и те - крайне односторонние и субъективные. Отличает их от параноиков то, что они обыкновенно не выдвигают так, как последние, на передний план свою личность, а более или менее бескорыстно подчиняют свою деятельность тем или иным идеям общего характера. Центр тяжести их интересов лежит не в самих идеях, а в претворении их в жизнь, – результат того, что деятельность интеллекта чаще всего отступает у них на второй план по сравнению с движимой глубоким, неистощимым аффектом волей. Правда, среди фанатиков встречаются и высоко одаренные субъекты, но большинство из них все‑таки люди неумные, ограниченные.

Их мировоззрение не отличается сложностью: оно состоит из небольшого количества идей, чаще всего заимствованных. Однако, благодаря своей сильной аффективной окраске глубоко сросшихся со всей их личностью. И, будучи раз усвоенными, эти идеи не подвергаются изменению до самой смерти их носителей. Будучи страстно к ним привязанными - или по привычке, или в результате каких‑нибудь случайных, но оставивших более или менее глубокий след в их личности аффективных переживаний - фанатики совершенно не испытывают потребности в логическом обосновании этих идей, заменяя последнее отвергающей всякие доказательства верой в то, что им хочется (quod volumus, credimus).

Аффекты фанатиков так же, как их идеи, не отличаются богатством. Это люди не только одной идеи, но и одной страсти.

Главная сила фанатиков заключается в их несокрушимой воле, которая помогает им без колебания проводить то, что они считают нужным. К голосу убеждения они глухи; вся их страстная, но несложная эффективность находится целиком на службе их веры, а сопротивление и преследования только закаляют их. Жизненный путь фанатика определяется его внутренним существом: это человек борьбы, редко обходящийся без столкновений с действительностью.

Переходные формы изобилуют таким богатством оттенков, что в ряде случаев, как это ни кажется парадоксальным, приходится говорить о «мягких», «вялых» фанатиках. Таковы, например, люди, делающие из какой‑нибудь узкой мысли или даже гигиенического правила (например, из принципа вегетарианства) вопрос миросозерцания. В подобных случаях мы иногда встречаемся с таким положением, что фанатически преданный своей идее психопат не находит, однако, в себе достаточной силы для борьбы за присоединение к ней других людей, а довольствуется осуществлением ее исключительно в собственной жизни.