о друге

       

        Она была одной из немногих, с кем я чувствовала себя легко и комфортно. Оттого, что знала - меня понимают. Меня слушают  и слышат.  Мне доверяют, в меня верят.  Мне готовы помочь, если я буду нуждаться в помощи, словом и делом.  А еще, оттого, что сознавала - мы с ней воспринимаем реальность почти одинаково, думаем почти одинаково, говорим на одном языке. 
         Мы читали одни и те же книжки, смеялись над одними и теми же шутками, обожали яблоки "путинки", черный шоколад и  шифоновые платья. Мы обе испытывали неистребимое желание познавать мир, детское любопытство и огромную жажду жизни. Мы катались вдвоем на старом велосипеде, ходили в лес за грибами, танцевали до упаду на  дискотеках, сплетничали, делали друг другу замысловатые прически, менялись любимыми босоножками, делились пирожными и секретами, спасали друг друга от осенней хандры и грусти. 
       Мы не могли долго обходиться друг без друга, мы были нужны друг другу, как воздух. 
     Когда мне нужно было уезжать, мы обе мучались и страдали. Она приходила провожать меня вместе с моими родителями, и я, прислонившись носом к мутному оконному стеклу в купе поезда, махала их маленькой компании рукой, пытаясь прогнать предательский ком в горле. А когда возвращалась назад, мы были несказанно счастливы. Я, быстро перекусив, собиралась и улепетывала из дому, на ходу отвечая на вопрос  - утверждение мамы: 
     - К Алке?
     - Ну да, к кому же еще!
         Ее звали Алла. У нее были светло - русые волосы до плеч и огромные фиалковые глаза. Она жила вдвоем с  бабушкой в небольшом домике под  старым абрикосом. Познакомились мы с ней совершенно случайно, поздним летним вечером. Я возвращалась от сестры домой, и уже возле самого дома меня окликнули:
      - Девушка, а вы не боитесь в такое время ходить одна?
       Я, удивившись,  ответила, что боюсь, но мне ничего другого не остается, поскольку провожатых у меня нет. Мы обе рассмеялись, а она очень просто заметила:
       - У меня вот, как видишь, тоже нет. А вообще, я тебя тут часто вижу, и всегда почему-то думала, что ты страшная зазнайка и вредина. Но ты, оказывается, нормальная. Может, давай дружить?
       Вот так у меня появился друг. 
        Время шло, и жизнь текла своим чередом. Мы повзрослели, я окончила универ, Алла устроилась на работу. Общаться мы, конечно же, продолжали, но все стало каким-то не таким. А потом я тоже начала работать, переехала от родителей. Мы с Аллой  виделись все реже и реже, встречи эти стали носить случайный характер. Прошел ее день рожения, о котором я, измотанная каждодневной кутерьмой и тяжелым трудом,  вспомнила только спустя неделю. Вскоре мы с ней столкнулись на улице и я, со стыдом, попыталась извиниться, а она остановила меня коротким:
      - Забей. 

      Я знала, что ей очень тяжело, морально и материально. Что бабушка болеет, что у матери своя жизнь, а на работе постоянные склоки и проблемы с начальством из-за желающих занять ее, Алкино, место. И что она одна, совсем одна, осказалась  лицом к лицу со всем этим. Я пыталась как-то ее поддержать, но все, что я могла на то время  сделать, это посочувствовать. И то, вот так, эпизодически. 

     Мы стали далеки друг от друга, мы друг друга потеряли. Случайно, нелепо. 
      Лет пять назад мне сказали, что Алла  начала пить и из - за этого ее уволили с работы. Иногда соседи видели ее с какими-то странными типами отталкивающего вида. Бабушка у нее умерла и Алла сьехала из дома под абрикосом, бесследно затерялась в большом мире.
      Я очень, очень часто вспоминала о ней все эти годы, думала о том, где она, как и с кем живет. Мне, в моей взрослой и серьезной жизни, не хватало ее. 
     Не хватало присутствия друга.
      Как-то, этой осенью, я заехала к родителям. Вытащила из багажника рюкзак, сгребла в охапку прочитанные книжки и уже шагала к калитке, как увидела Аллу. Она была не одна, с парнем. Я узнала ее, хотя она, наклонив голову и чуть прикрыв лицо ладошкой, пыталась как можно быстрее пройти мимо. 
      Я окликнула ее по имени. Она остановилась и опустила руку. 
      На меня смотрели те же фиалковые глаза, но на другом лице. Совершенно другом, понимаете?
      А она улыбнулась мне, и,  вместо "здравствуй", сказала:
     - Надо же, ты все так же читаешь...
     Мы обменялись телефонами, выяснилось, что она живет в Киеве, работает в ресторане на Подоле. Все пошло не так, как она мечтала, но она держится, не сдается. С алкоголем уже завязано, с неправильным образом жизни - тоже. 
      Она позвонила мне в мой день рождения, в ноябре.  Единственный человек, вспомнивший об этой дате, кроме моих родных,  и напомнивший мне своим звонком, что события взрослой жизни - отнюдь не повод забывать о ком-то, дорогом твоему сердцу. 
     И теперь я  знаю, что отныне больше никогда не забуду: день рождения Аллы - седьмого апреля. Да.