БезпечністьVS беспечность

Русское слово «беспечность» и украинское «безпечність» -- омонимы. Слова, совпадающие по звучанию и написанию, но кардинально различающиеся по значению. Понятно, что сей тезис условен, так как в данном случае речь идет о разных языках.

А беспечность и безопасность в ядерной отрасли – понятия-антогонизмы. Но и здесь с оговоркой, «как бы». Ибо руководящая самоуспоенность – просто какой-то бич нашего времени…

О руководящем омонизме

27 лет назад -- 30 ноября 1986 года был подписан акт Государственной комиссии о принятии на техническое обслуживание объекта «Укрытие». Накануне очередной годовщины на глаза попалась старая фирменная папка, на которой процитированы слова Валентина Купного (экс-директора ОУ – прим.авт.):

«Пока мы относимся к объекту «Укрытие» как к аварийно-опасному объекту, у нас есть шанс избежать серьезных инцидентов. Как только мы начнем воспринимать объект как безопасный – он станет представлять опасность, умноженную на беспечность».

После «внезапного» обрушения кровли машзала 4-го блока данный тезис Валентина Ипполитовича можно воспринимать как пророческое предсказание. Ведь на практике главной угрозой безопасности эксплуатации объекта «Укрытие» является беспечность нынешнего руководства ГСП ЧАЭС, умноженная на безответственность всей Системы «у целом».

Полагаю, что утрата шестисот метров квадратных локализующей оболочки над известным всему миру хранилищем неорганизованных радиоактивных отходов – это «только цветочки». Дай Бог, чтобы с «ягодками» нас пронесло. Но, уповая на Бога, нужно ведь что-то делать и самим! Или как -- так и будем плыть, как говно по течению?  Да я открыто заявляю о том, что наше станционное начальство – типичные руководители-омонимы: говоря на всех углах о своей приверженности принципам культуры безопасности, обеспечения качества и политике повышения квалификации персонала, «за углом»  действуют с точностью до наоборот. И падение кровли и стеновых панелей в машзале 4-го блока – целиком и полностью на их совести.

Правда, если посмотреть на тех долбодятлов, что сверху, то те, право, еще хуже. Ибо тактика имитации бурной деятельности, умноженной на безотвественность за итоговый результат – возведена в ранг государственной политики. Существующая верикаль власть  -- это словоблуды, умножающие наши печали. Доморощенные чернобыльские умники, по меньшей мере, закончили профильные институты и даже стояли за пультами управления (непонятно, даже -- почему на БЩУ-3 до сих пор не установлены памятные таблички?!).

Но ключевая «пичалька дня» заключается в том, что откладывая решение имеющихся сегодня проблем на завтра, современники делают заложниками собственной беспечности будущие поколения…

О временах и приоритетах

Жизнь в целом и производственная деятельность в частности – процессы динамичные. И за период моей трудовой биографии, связанной с 4-м блоком ЧАЭС, приоритеты менялись неоднократно:

-          В 1983 году, когда я работал в Припятском ЮТЭМ, приоритет был один – обеспечить сроки строительства и качество монтажа обрудования для скорейшего введения нового блока в эксплуатацию;

-          Не прошло и трех лет с момента пуска блока, как прогрохотало 26 апреля 1986 года. И приоритет стал иной – как можно скорее закрыть остатки топливных масс в развалинах 4-го блока временной локализующей облочкой;

-          Затем, вплоть до середины девяностных, главным приоритетом являлись вопросы обеспечения контроля за состоянием ТСМ и создания технических средств для эффективного противодействия потенциально возможным случаям возникновения СЦР в локальных скоплениях топливных масс;

-          На рубеже веков пришлось решать другие задачи – противодействовать процессам стремительного пылеобразования высоактивных микрочастиц внутри помещений бывшего ЦЗ-4, укреплять строительные конструкции старого «саркофага», разрабатывать концепции свежего локализующего контура (защитной оболочки);

-          По поводу оптимальности выбранного проекта конфаймента можно, конечно, спорить до хрипоты, но факт остается фактом – главным приоритетом дня сегодняшнего (и на ближайшие пару лет) является монтаж «арки»  и скорейшей её надвижки на старый «саркофаг».

В общем, все вышеуказанные процессы и «приоритеты дня» были как бы логичны, оправданы и понятны. Но есть один тонкий нюанс, на котором хочется акцентировать внимание современников: если до 26 апреля 1986 года профессиналы доминировали над процессом, то затем ситуация перевернулась с ног на голову. И теперь уже процессы, вышедшие из под контроля профессионалов, образно говоря, тащат последних (то бишь, нас, чаэсовцев) как кошка мышку за шкирку.

О деградации материалов и профессионалов

Деградационные процессы проявляются не только в изменении физических свойств ТСМ, cтарении локализующих строительных конструкций объекта «Укрытие», технологических систем, но и в управленческих решениях и поведении профессионалов. То же обрушение кровли МЗ 4-го блока предемонстрировало истинный уровень профессионализма представителей эксплуатирующей организации: если в апреле 1986 года наши коллеги не смогли обеспечить безопасную экплуатацию новейшего (!) блока-миллионника, то 12 февраля 2013 года стало ясно, что нынешнее поколение чаэсовцев не в состоянии обеспечить безопасность даже неработающего блока. И никакого оправдания этому нет и априори быть не может.

Расскажу одну поучительную историю-быль. В начале девяностых одноклассница моей сестры перебралась на ПМЖ в Израиль. Её мама, которой на тот момент было уже за семьдесят, спешила с отъездом, так как наши врачи отводили ей жить всего нечего -- максимум пару месяцев. Дескать, так мол и так -- это рак! Лечение де бесполезно. Да и что вы от нас хотите – возраст пациентки такой, что, как говорится, дай бог каждому дожить до него.

Израильские врачи смотрят на возраст пациентов не для оправдания собственного бездействия, а исключительно для выбора наиболее эффективных методов лечения. Короче говоря, стали лечить, так сказать, невзирая на ворзаст. И дожила «безнадежная больная» до правнуков, радуясь возвращению на историческую родину почти четвертьвека. Причем все эти годы она не по больничкам лежала, а жила полноценной жизнью…

Вот и вся разница между отношением к пацентам в нашей системе здравоохранения  и в израильской. У нас – плюют на старых и залечивают до смерти молодых и здоровых, там – эффективно лечат больных.

Инфаркт у человека в возрасте до 50 лет в Израиле воспринимается как ЧП и подлежит специальному расследованию. Причем выясняют не вредные привычки пострадавшего, с целью обвинить его же самого, а кто ж из врачей проморгал симптомы, не доглядев за состоянием нездорового пациента?

У нас – рухнула кровля ядерно- и радиационно- опасного объекта, а крайних нет – все кругом невиновны. Ну ясен перец, что виноваты не горе-специалисты, а коварство и безответственной самой кровли. Короче, вывод компетентной в своей некомпетентности комиссии был четок и ясен: коренная причина обвала – несотвествие послеаварийной кровли строительным нормам и ГОСТам…

***

К чему рассказана эта история? – только к тому, что оправдывать аварийную ситуацию «возрастом конструкций», процессами коррозии и «отсутствием гарантий производителя» -- от лукавого.

Из той же серии «сказок про белого бычка» и все пояснения администрации, что де на кровлю МЗ не выпускали людей для чистки от снега, потому как там высокие уровни радиации. Если бы своим ушами не слышал эти доводы из уст коллег, находящихся на руководящих должностях – то просто бы не поверил, что современные атомщики могут деградировать до такой степени. Ибо только дилетанты могут верить в подобные доводы.

Кто сказал, что для очистки кровли МЗ от снега обязательно нужно задействовать «пушечное мясо» (как на демонтаже ВТ-2, когда вся информация о полученных героями дозах почему-то оказалась закрытой)? Вообще-то есть и дистанционные методы, основанные на передовых технологиях. Вопрос только в том – а кто этой проблемой вообще занимался? Да никто! Кто сейчас занимается решением имеющихся проблем и «вызовов дня» не для галочки, а на полном серьезе?

Каждый должен отвечать за закрепленный участок работы: повар – за качество блюд, табельщица – за качество ведения учета рабочего времени, оператор – за качество выполняемых обходов и состояние закрепленного оборудования, представители строительной службы – за состояние строительных конструкций и т.д.  

А планирование деятельности, распределение обязанностей и расстановка приоритетов -- это как раз прямые функциональные обязанности руководства структурного подразделения, администрации предприятия, отрасли и так далее по вертикали. Не так ли?

Почему-то специалистов, проработавших на руководящих должностях в  советское время, я до сих пор слушаю раскрыв рот (потому как они говорят по делу умные вещи). А вот нынешние поколение руководителей-омонистов (которые говорят одно, а делают совершенно иное), стоит им только открыть рот, так сразу и возникает желание послать их на три буквы…

Кто-то возразит, что я де сгущаю краски? Любезные критики, экономические показатели страны -- есть самый объективный показатель эффективности Системы руководства. А основные макроэкономические показатели уже даже не говорят, а буквально кричат о том, что существующая Система не просто иррациональна, но является паразитической по сути. Система административного диктата, умноженного на руководящие вседозволенность и безответственность -- губительна для общества и экономики Украины…

то последние воспринимают первых как говорящих ослов»

Людей пугают не перемены, а «реформы», проводимые задумчивым методом «ударов битой из-за угла». Нынешние чаэсовцы боятся не столько поменять профиль работы, сколько более чем реальных угроз вообще остаться без таковой. В итоге у нас складывается ситуация, когда в одних подразделениях существует переизбыток кадров – потому как люди держатся за места (и это совершенно естественно и понятно), в других – нехватка кадров, потому как запрещен прием людей со стороны. К примеру, у нас на участке эксплуатации инженерный штат можно (и нужно) смело увеличивать вдвое. Ну и кто должен обосновывать в ООТиЗ необходимость создания в цеху новых рабочих мест, если не начальник цеха?

Чем у нас занимается руководство предприятия? – лично мне не совсем ясно. Точнее сказать, совсем не понятно. О стратегических целях деятельности организации и тактике их достижения – они молчат, как рыба об лед. Держа подчиненных в неведении и перманентном напряге по поводу ближайших перспектив. А по тем вопросам, по которым они говорят, то лучше бы уж молчали. Ибо несут такой бред сивой кобылы, что хоть святых выноси.

Дабы не быть голословным (а то господа-начальники тут же поднимут крик  – мол, снова оговаривает нас борзописец!) приведу пример, близко принимаемый к сердцу персоналом ОУ, которого по инициативе администрации и бездействии профсоюза лишили  ОВУТ за работу в особо вредных и опасных условиях. Так вот, аргументы из серии «какой вам ОВУТ, если вы не выходите за основные дозовые пределы, установленные для персонала категории А?!» -- это доводы либо сильно глупых специалистов (не знающих основных принципов радиационной защиты), либо лукавых сверх всякой меры. Но поскольку лично я не обнаруживаю в руководстве ГСП ЧАЭС безнадежно безмозглых особей, то из этого следует неутешительный вывод, что эти умники за тупых держат нас самих…

Но это я отвлекся от темы (просто для моих коллег ОВУТ -- больная тема). Речь сейчас не о шкурно-личных целях, которые мы перед собою ставим, и методах, с помощью которых к этим целям идем. Хотя, конечно, эта тема завсегда актуальна и по-своему интересна. В том плане, что как раз в данном вопросе администрация креативна настолько, что туши свет и ховайся. В каком-нибудь антигуманном Китае за подобный креатив (как скажем, в вопросе установления персональных надбавок к окладам или итогами бесславной эпопеи со строительством ХОЯТ-2) администрацию ГСП ЧАЭС  расстреляли бы уже раз десять – а у нас, в Украине, на все мутные проделки руководителей смотрят как на мелкие шалости. Главное условие получение индульгенции – тявкать вниз, а не в верх…

О целях и методах

Речь о целях и приоритетах в деятельности трудового коллектива Чернобыльской АЭС. Который масштабами чернобыльской катастрофы настолько скомпрометировал себя на весь мир, что, признаемся честно, гордиться то нам особо и нечем. Тот же геройский этап ликвидации последствий аварии – дело рук десятков тысяч специалистов, собранных со всей советской империи. И случись катастрофа подобного масштаба сегодня, то была бы такая засада, глубину которой лучше даже не представлять.

Да-с, так вот -- в резюмирующих итогах независимых экспертов наверняка был бы вывод о том, что КПД деятельности нашей славной организации стремится к нулю. А экономисты, «сопоставив сальдо с бульдой», однозначно пришли бы к выводу, что от специалистов ЧАЭС – одни сплошные убытки. Как ни крути, но практическая деятельность нашего предприятия нарушает ключевой принцип радиационной защиты – принцип оправданности. И с экономической точки зрения было бы гораздо дешевле и проще взорвать на хрен тот поезд, на котором везли первый колышек для забивки на месте строительства Чернобыльской атомной станции…

При рассмотрении тезиса: «умных судьба ведет, а тупых – за собой тащит» в качестве теоремы, умные сразу скажут: - давайте обойдемся без рассмотрения доказательств. Ибо и так ясно «кто мы есть и где наше место в рейтинге самых умных и успешных наций».

Смысл самокритичной позиции, конечно, не в том, чтобы «посыпать свои головы пеплом», а в том, что залогом выхода из создавшегося положения является способность современников перевернуть ситуацию с головы на ноги. Практическая деятельность организации должна быть ориентирована на предвидение завтрашних «вызовов дня» (опережение ситуации). А мы скулим и крутимся на месте, как собака с застрявшим в заборе хвостом…

Строительство «арки» -- явно не та цель, которая может быть заявлена, как стратегическая. Вообще-то НБК возводит персонал «Новарки», а отнюдь не ЧАЭС (а то послушать самопиар нашего руководства, то можно подумать, что Игорь Грамоткин и его молодая команда профессионалов лично крутят болты и гайки в локальной зоне ОУ). Реализация данного проекта – не более чем комфортный метод освоения международных средств на как бы решение «чернобыльской проблемы». На самом деле главной проблемой является не конечный срок службы строительных конструкций старого саркофага, а содержимое блока №4. И возведение НБК аж никак не решает вопрос о способах иммобилизации  радиоактивных отходов. Так что сама эта аббревиатура нового и якобы безопасного конфайнмента – это пиар-блеф.

Как бы не пугали сегодня общественность нехваткой средств на завершение строительства «арки» -- это «страшилки» для дураков. По-любому средства найдутся, ибо они у стран-доноров есть. Да и как не найтись, если они их сами печатают?

Вопрос, который пугает профессионалов сегодня  – что будем делать завтра и с «аркой» (техническое обслуживание которой – само по себе удовольствие недешевое), и с содержимым 4-м блока, когда Украина останется со своими проблемами один на один?

О сомнениях в дееспособности «Лицензиата»

Расчет времещиков прост – «нацарюваты средств» на строительстве НБК, уйти на пенсию, а решение главной проблемы (обращения с содержимым ОУ) – оставить потомкам. В этом подходе таки есть рациональное зерно логики. В том плане, что с течением времени уровень гамма-излучения падает и, соотвественно, риски для персонала снижаются. 

Но это «теория от лукавых», так как на практике с течением времени риски только растут. Ибо очевидные вчерашние угрозы имеют свойство трансформироваться в совершенно иные, причем более опасные. Скажем, загрузить ОТВС в транспортный чехол и перевезти на ХОЯТ – не вопрос. А как собрать и поместить в контейнеры пару тонн трансурановой пыли? – вопрос, над которым раньше мало кто думал. И «концептуальные решения» о методике разбора завалов 4-го блока в виде анимационных роликов НБК – есть детский лепет на лужайке. Показуха, вызывающая у одних специалистов смех, у других – панику.

Если действовать по уму, а над вопросами обращения с РАО думать уже сегодня (хотя действовать нужно было «еще вчера»), то проблема создания рабочих мест на промплощадке ЧАЭС решилась бы «по ходу». Так как обеспечение процесса обращения с радиоактивными отходами 4-го блока – куда как более трудозатратно, чем строительство «арки».  И выполнение данной работы рассчитано не на годы, а на десятилетия.

Если честно, то в мудрость нынешних руководителей (в плане способности эффективно решить данную проблему) я не верю. И суть моего предложения (а ведь кто-то из руководящих умников обязательно упрекнет – де критиковать могут все, а что конкретно эти борзописцы в состоянии предложить?!) сводится к неутешительной (как для сотрудника эксплуатирующей организации) мысли о необходимости лишения ГСП ЧАЭС государственной лицензии на право эксплуатации ОУ и создания международного консорциума по управлению объектом «Укрытие» и обращением с РАО.

Так сказать, а не упасть ли нам Европе на хвост? Потому как доверять заботу о безопасности ОУ безответственным руководствам Украины и ГСП ЧАЭС – все равно, что вкладывать в руки обезьяны гранату. Пора открыто признать, что Украина решение данной задачи собственным силами «не тянет» уже сейчас, а в будущем – тем более…

Олег Федоренко,

оператор ЦЭОУ (НБК), 30 ноября 2013 г.